Темное сердце - Страница 85

Разум возвращался медленно. Только этим можно объяснить, почему я не сразу понял, куда делась привычная трехмерность окружающего мира. Не уловил, что на месте правого глаза теперь зияла лишь пустая глазница. Болью стрельнуло единожды — в момент осознания. Затем включилась местная анестезия. Умное тело подало знак о снижении боеспособности и затихло, не мешая хозяину собирать себя в кучку.

Моргнул. С одним глазом этот мир воспринимался еще примитивнее. Все равно что картинка-раскраска в детском журнале. Следующее, что бросилось в глаза… в глаз — новый пейзаж вокруг. Прежде я не бывал в горах, и все они для меня на одно лицо. И все-таки что-то подсказывало мне, что мы забрались очень далеко от того места, где все начиналось.

При чем тут горы?! Я мотнул головой и чуть не ослеп на второй глаз. Переждав приступ головокружения, я принял решение поменьше двигаться. Мысли проносились в голове со скоростью полуночного экспресса. Ощущение, будто стоишь напротив железнодорожного полотна и пытаешься с каждого вагона выхватить кусочек названия. Вот только стоишь очень близко, и буквы расплываются. Там буква, тут две, а воедино не связываются. Бессвязные мысли. Контузия?

Когда за спиной раздался шорох, все размышления о собственном здоровье резко отошли на второй план. На кувырок сил не хватило, да и прыжком такую ужимку можно было назвать лишь с изрядной натяжкой. И тем не менее от возможного удара я бы увернулся. Наверное. Скорей всего. Да и плеть, изрядно ослабленная и потускневшая, вновь вынырнула наружу. Причем из левой руки, потому что ниже плеча правая работать отказывалась — висела как тряпка и не шевелилась. В любом случае она доставила меньше неудобств, нежели дырка на месте глаза. Но даже так я хорошо сработал. Тренер мог бы гордиться.

А рука — да черт с ней. Главное — ноги целы. Вынесут.

Выносить, впрочем, не потребовалось.

В паре десятков метров от меня лежал демон. Живой. Он безрезультатно елозил когтями по земле, пытаясь выбраться из-под придавившей его скалы. Именно эти скрябающие звуки и привлекли мое внимание.

Тварь выглядела жалко. Гладкий как зеркало срез валуна рассек чешую, вывернув наружу мясо и кости. Раны медленно затягивались, но кровь продолжала выплескиваться толчками, в такт ударам сердца. Живучесть оборотня поражала. Обломок был вдвое больше его и весил как средних размеров грузовик, но тварь не собиралась сдаваться, продолжая бороться за свою жизнь.

Бесполезно!

Упавшая скала перебила не только позвоночник. Засев глубоко внутри, она полностью блокировала регенерацию. Попытки стянуть края раны выглядели столь неуверенными, что учитывать их не стоило. Из-под брони чешуйчатых пластин проглядывало мягкое нежно-розовое нутро.

Слабость продолжала туманить голову, и я поспешно отвернулся от заманчиво кровавой картины. Слава Зигфрида — убийцы Фафнира меня не прельщала, да и парнишка, помнится, плохо кончил. Так что от пожирания павшего врага я, пожалуй, воздержусь. Во-первых, демон и не дракон вовсе, а во-вторых — он слишком многое перенял от Ящера. Несмотря на тянущийся шлейф праха и изрядно огрубевшие черты, основа в нем проглядывала безошибочно. Пока я развлекался на свободе, поделка Эль успела поглотить мое звериное «я», и с этим уже ничего не поделать.

Только довести дело до логического конца.

Шаркающей походкой доковыляв до груды обломков, я выбрал самый тяжелый и ухватистый. Правая рука все еще не работала, да и сам я, признаться, чувствовал себя прехреновейшим образом. Тело, как могло, затянуло самые тяжелые раны и теперь поскуливало от боли, непрозрачно намекая на лежащий прямо передо мной огромный, питательный кусок мяса. Пряная кровь врага туманила разум и не вызывала ни капли отвращения. Все равно что налить тарелку борща после трехдневной голодовки и с отвращением воротить морду в сторону. Глупость?! Но жрать его я не собирался. Брезговал.

Взвесив обломок на ладони, я глянул в сторону хрипящего демона. Сил не хватало даже на поддержание давным-давно истаявшей плети, так что заканчивать придется голыми руками.

— Хана тебе, тварь! — Сорванный голос звучал странно.

Убивать хладнокровно и без душевных терзаний меня так и не научили. Приходилось самому будить злость и ярость, но пробуждаться они не желали. На душе было муторно и противно, а заостренный камень в руке намекал, что действо будет долгим и предельно кровавым. Забивать врага куском скалы — это скорей напоминало кадры дешевого голливудского ужастика, нежели работу профессионала тринадцатого отдела. Только других вариантов я не находил. Налакаться крови и добить его плетью будет еще гаже. Оставить подыхать — глупо.

В затуманенных глазах демона явно читалось безумие. Живучесть превратилась в ловушку, и единственное, что ему оставалось — это хрипеть, задыхаясь от боли, и судорожными рывками безуспешно выцарапываться из-под скалы. На большее его не хватало, и хотя на камнях оставались внушительные борозды, враг уже не представлял угрозы.

Впрочем, ослабел не только демон. Камень едва не выскользнул из моей ладони, и первый удар пришелся по касательной, лишь надсекая чешую. Зверь бешено задергался, но скала держала крепко.

— Смирно лежи, сука!

Следующий удар я направил точнее. И следующий. И еще один. Демон метался и ревел, а я продолжал бить без остановки. Передо мной то и дело мелькал его залитый кровью глаз, и я безуспешно пытался попасть именно в него. Око за око! Разбить чертово бельмо всмятку. Раскрошить «зеркало души» бездушной твари, сожравшей то, что вдруг оказалось так дорого для меня. Я бил и не попадал. Зажатый в тисках скал ящер подставлял лобастую башку и шипел взахлеб, не переставая. В его завываниях все чаще мелькали горловые, булькающие звуки, потому что кровь стекала прямо в пасть, и он давился и захлебывался ею. На разбитых, обтянутых тонкой кожицей губах вздувались алые пузырьки.