Темное сердце - Страница 32

За прошедший год Эльвира отточила искусство манипулирования до совершенства. Лавируя в мире магического андеграунда, ведьма умудрялась сталкивать между собой всех и каждого и всякий раз выходила победительницей. Неудивительно, что, выбирая между приказом и пряником, ведьма старательно предпочитала второе, не без основания полагая, что правильная стимуляция заставит подчиненного напополам разорваться ради достижения цели. Кнут она прятала за спиной.

Удар оказался столь точен, что согласие сорвалось с языка Садина прежде, чем он успел задуматься о последствиях. Хотя какие могли быть последствия для падшего? Мораль давно стала для него просто смешным словом. Эльвира собиралась вселиться в тело сестры? Что с того? Жалости Сергей не испытывал.

— Я согласен! — уже тверже повторил он.

На лице колдуньи возникла улыбка, которую более решительный человек назвал бы подленькой.

Фигура Эльвиры давно растворилась в тенях, а падший никак не мог заставить себя оторваться от холодной поверхности алтаря. Чуткий слух одаренного улавливал раздающиеся со второго этажа стоны новообращенной, но Садина уже давно не трогали подобные мелочи. Разум привычно отсеивал посторонний шум, не мешая предаваться сладким грезам. В своих мечтах Сергей уже обрел желаемое.

Мир ирреального глубоко захватил недочеловека. Увлекшись, он попросту не обратил внимания на низкое горловое рычание из дальнего, самого пыльного и темного угла здания. Фатальная ошибка, последствия которой еще только предстояло пожинать ему, Эльвире и всему их выводку.

ГЛАВА 6

Вечер удался.

Давно нашей семье не выдавалось так душевно посидеть. Сначала своими впечатлениями делилась мама. Она не выдержала и с обеденного перерыва отпросилась домой. Все оказалось не так страшно. Оказывается, работники не только успели привести в порядок комнату и разрушенный балкон, но и вынесли остатки переломанной мебели. Разобрать хранящееся по шкафам с незапамятных времен оказалось не так-то просто. Работы хватило на весь оставшийся день. За этим занятием маму и застал очередной молодчик из тринадцатого отдела. Он убрал витавший по квартире запах краски и передал документы о моей сестре. Оказывается, со вчерашнего дня Юле начали выплачивать стипендию. Настолько неплохую, что вполне сошло за компенсацию морального ущерба.

— Это чтобы нас не переманили в коммерческие структуры, — сважничала сестренка и добавила: — Так Женя говорит.

Узнав размеры своего заработка, сестренка весь вечер светилась от счастья и гордости, поглядывая на меня взглядом а-ля «я же тебе говорила». Наконец-то сбылась ее давняя мечта — вносить свою лепту в семейный бюджет. Рад за нее, но меня больше беспокоил другой вопрос.

— Мам, а почему ты так спокойно на все отреагировала? — спросил я, когда Юля ненадолго отлучилась. — Ведь вокруг нас в последнее время очень… тревожно.

Нейтральное слово, но ведь и мама далеко не дурочка — прекрасно все понимает. В ответ она грустно улыбнулась и произнесла:

— А где сейчас спокойно? У тети Аллы… Той, что с работы, помнишь? У нее брат пропал со всей семьей. Говорят, нелюди. Да что там, неделю назад такое творилось — не то что на улицу, телевизор включить боялась. Саш, ты ведь уже давно не мальчик. Я, конечно, старалась воспитать из тебя мужчину, но сам понимаешь. Одной…

Мама смешалась и, чтобы скрыть чувства, отвернулась к окну. Продолжить она смогла нескоро, но голос звучал твердо, словно она озвучивала давно принятое и всерьез обдуманное решение:

— Не хочу вам мешать. Не буду! Мы ведь в другое время росли. Ценности были другими, да и война только-только закончилась. Дед твой, между прочим, до самого Берлина дошел пацаном сопливым. Так что Стальновым есть чем гордиться! Только прошу, за Юлей присмотри, чтобы она не влезла куда не следует. Девочка моя…

Не знаю, что она хотела сказать, но вовремя вернувшаяся из ванны сестренка оборвала этот тягостный для нас обоих разговор. И все равно, я еще не раз замечал, как мама отворачивалась в сторону, тайком смахивая слезы. В эти моменты я ловил себя на мысли, что горжусь своей семьей.

Потом пришел черед Юли делиться своими впечатлениями, и это был один из тех редких случаев, когда мне было действительно интересно ее слушать. А как иначе, если сестренка раскрывала обратную сторону моей работы? Точнее, лицевую, изнаночная-то как раз по моей части.

Василек не соврала, и к «чертям» новоявленный адепт не имела ни малейшего отношения. Вращаясь в среде тринадцатого отдела, я постоянно забывал, что даже среди одаренных о нас предпочитали не распространяться. Слухи ходили, но не более. Тем более сейчас, когда прошла волна изменений и мир в очередной раз тряхнуло. Недаром аналитики предупреждали, что халява заканчивается. Сестренка все уши прожужжала о том, что даже второуровневые маги теперь редкость, и она, что называется, в последний момент запрыгнула на подножку уходящего поезда. Узнаю манеру Василька. К гадалке не ходи — ее цитата.

Впрочем, я искренне обрадовался подтверждению этой теории. Занавес, отделявший нас от магического пространства, наконец рухнул, и теперь одаренными стало стопроцентное большинство. Ну почти стопроцентное, абсолютно невосприимчивые к дару все же попадались. Бедолаги. Замогильным голосом пророка Женя-Василек предсказывала, что именно эти калеки от магии доставят нам больше всего хлопот.

Здесь можно было поспорить. Меня как раз пугали те, кто успел захапать могущество без надлежащего обучения. Вроде меня. Именно с ними контора пересекалась чаще всего. Радует только одно — с каждым днем «избранных» становилось все меньше, а разбираться с ними — все легче.